Хроники Вернувшегося (сиквел к Паутине Света) - Страница 74

— …?

— А? — Синицина поняла, что к ней уже некоторое время обращался подошедший японец. По-японски, разумеется. Теперь же он тронул ее за руку, другой протягивая интерактивные очки. Девушка секунду подержала взятый в руку предмет, не сразу сообразив, что нужно делать — мысли были заняты плавным размышлением на тему "почему экипаж свободно перемещается по мостику во время маневров, а их заставили пристегнуться к креслам, и только тогда капитан отдала приказ о маневрах. Кстати, женщина-капитан — какое у нее, интересно, звание? Кап-два или кап-один? В Российском ВМФ не смотря на все успехи "демократических реформ" ни одну женщину к списочному составу экипажа корабля и на пушечный выстрел не подпустили бы… или у них тут все-таки самолет, а не корабль? Что? Ах да, очки…

— Александра Синицина-сан. — Вежливо поклонился уже в шестой или седьмой раз сидящей женщине мужчина в броне… ага, вот и подписи в очках появились — "морская пехота", "командер", "Казакава Момочи", "М-экраноплан Куроко "Нэко". Хм, пехота — морская, значит все-таки корабль! А капитан… облом, капитан — капитан… тьфу. Юно Амакава, а вот и Жаров рядом сидит, что-то негромко вещая в пространство… ЧТО?!

Очки "дополненной реальности" беспристрастно выводили справку-подпись над головой каждого присутствующего, причем сразу на русском — какая предусмотрительность! И над Александром Жаровым такая подпись тоже была: любой, у кого личный коммуникативный прибор был включен в единую корабельную сеть, мог убедится — мужчина славянской внешности в грязном зимнем камуфляже и с грязно-белыми волосами (а кое-где и копоть была) — член экипажа "Куроко", физик-эксперт, и зовут его… Александр Амакава!

…Момочи про себя вздохнул — это ничуть не отразилось на его лице. Что поделать — женщина (девушка, но такая грязная и помятая, что смотрелась лет на семь старше своего возраста) пребывала на последней границе усталости. Не мышц — утомление явно было нервным. Смесь адреналина и норадреналина в ее крови, не дающая уснуть прямо на месте, (все Момочи штатно проходили дополнительную медпоготовку — если "экстренно резать", то резать должен хотя бы тот, кто умеет делать это максимально профессионально) медленно вытеснялась эндорфинами — внутри мостика экраноплана было тепло, комфортно и очень… спокойно — расположенное в самой середине корабля помещение было максимально защищено, и люди парадоксальным образом это чувствовали. Стимуляторы штатный корабельный врач применять запретил — точнее разрешил, но только в лазарете. Однако выяснить хоть какие-то подробности заявленного для штурма объема управляющего бункера он выяснить, как командир, был должен. Девушка медленно повела головой, осматривая мало что выражающим взглядом мостик… и вдруг вздрогнула, подобралась. Неверящее выражение лица сменилось лихорадочной работой мысли — и девушка подняла глаза на визави.

— Командер Момочи-сан? — Субтитрами перевел ее фразу компьютер.

— Мы готовим штурм бункера на побережье этого озера, где будем через несколько минут. Можете что-то рассказать, что нам поможет?..

Синицина еще раз странно посмотрела в сторону кресла капитана — и начала говорить.

16

Недостаток времени — жесткая штука: пока мы шли назад от мостика к десантным рампам, я успел полюбоваться на Александру в тактических очках "мейд бай ОЗТ": стильная, технологичная и при этом ощутимо-надежная, военная штука. В составе с броней экипажа корабля или бойцов десанта они смотрелись… вполне обыденно — сразу понятно: разные единицы одного комплекта. На Синициной и, я подозреваю — на мне, девайс выделялся почти как "калаш", выданный какому-нибудь ландсхету. Ну, я утрирую — все-таки очки это очки, но… Чумазые, в грязном камуфле (еще и артефактном — сначала ткань попала под "изменяющий свет", потом ее "приплющило" законами Н-инварианты), у лейта — ее "родной" АК в десантно-штурмовой комплектации, у меня — ПКРВ-1-12 "КроссФайр" (расшифровывается как Плазменно-Корпускулярная Рельсовая Винтовка), взятый еще в оружейке Лаборатории Пространства — три Элеонорой Зальцман… два рембы, блин! Даже умыться не успели — "Куроко" неторопливо пересекла десятикилометровое озеро за десять же минут: только и хватило — выйти на связь с наземной группой и предельно коротко проинструктировать на счет бункера, присоединившись к объяснениям Синицы.

Разумеется, первыми мы на берег не сошли… и даже вторыми. Десант частично успел развернуть на берегу свои средства доставки и боевой поддержки: дополняя смотрящий пушкой в сторону железнодорожной станции стволами Т-72, в стороны разошлись два "летающих бронетранспортера" снежно-белой окраски. Я их даже поначалу разглядел только из-за подкрашивающего их контура тактического интерфейсам. Состав "экспедиции Жарова" и примкнувшие к ней силы СБ "Большого Завода" спокойно принимали медицинскую помощь — кому она была нужна. С другой стороны, на фоне лежащего носом на берегу трехсотметрового М-экраноплана, чьи хвостовые кили сейчас возвышались на добрые двадцать пять метров рыпаться кому бы то ни было…

— Здравствуйте, Доктор! — Николай Варлаамович Подвигайло, один из директората ООО "Систем Безопасности", мой непосредственный куратор там долгое время и просто хорошо знакомый человек с каким-то непонятным мне, даже несколько неуместным весельем буквально кинулся пожать мне руку. Говорил он немного громче, чем нужно — и, в целом, даже без танкового шлемофона на голове было понятно почему: от одежды ощутимо несло специфическим запахом сгоревшего снарядного пороха. — Вовремя вы нас тут всех спасли!